Юха Калеви Вятто: "Цирка на стройплощадке я не допущу" Все новости
Генеральный директор компании «ЮИТ Лентек» работает в России больше тридцати лет: приехал на студенческую практику и задержался. Сегодня он руководит предприятием, насчитывающим более 1500 сотрудников. И хотя финны в штате — в подавляющем меньшинстве, здесь многое «не по-нашему». Характерная деталь: директорский кабинет, в котором мы беседуем, расположен в модульной бытовке по соседству с новым бизнес-центром «ЮИТ Лентек» на Приморском проспекте. Примерно такие же установлены и на стройплощадках компании. Г-н Вятто называет вполне добротные постройки со всем необходимым, включая сауну, бараками, а уборщица, которая помогла нам сориентироваться в здешних коридорах, за глаза именует директора Юccичкой.
– Вы принципиально не переезжаете в новое здание?
– Я и здесь себя прекрасно чувствую, а переезды не люблю. Но конечно, в бизнес-центр мы скоро переберемся.
– Ваш барак неплохо сохранился за 30 лет…
– Тот, в котором мы находимся, не такой старый, а вот соседний модуль компания «Финнстрой» привезла в Светогорск в 1972 году. Потом этот вагончик побывал в Костомукше, Советске и только потом приехал сюда.
– Как вы в России оказались?
– Я учился в Инженерно-строительном институте в Лаппеенранте и в 1974-м приехал на практику в Светогорск, где начиналось строительство целлюлозно-бумажного комбината. У финских студентов каникулы длинные — четыре месяца, и на старших курсах принято работать летом. На следующий год я снова приехал в Светогорск, а с 1976-го в России постоянно.
– То есть в Финляндии вы по специальности поработать и не успели? Получается, вы российский строитель финского происхождения…
– Можно и так сказать.
– Это был ваш выбор — ехать в Россию на практику — или распределение?
– Мой личный выбор. До этого я в Советском Союзе ни разу не был, но знал, что в Светогорске затевается большая стройка, стало интересно. Можно сказать, это случайность: оказался в нужное время в нужном месте. Я устроился инженером технического надзора в компанию «Финнстрой», на тот момент одну из самых крупных в своей области в Финляндии.
Она выполняла функции подрядчика. Комбинат в Светогорске был готов в середине 1980-х, параллельно мы работали в Костомукше и Советске, а потом я перебрался в Ленинград, и мы создали СП «Лентек» вместе с городом.
– У вас есть возможность сравнивать советский и российский опыт строительства. В чем разница?
– Когда мы начинали работать, на объектах были задействованы исключительно финны. Такое было законодательство. Мы действовали в рамках клирингового договора. Тогда все сделки между Россией и Финляндией были клиринговыми, то есть основанными на обмене товарами и услугами. Поэтому у нас была в чистом виде финская стройка, а платило нам государство. Проблем с финансированием не было, но и на дополнительную прибыль рассчитывать не приходилось.
– А в какой момент на ваших стройках стали преобладать российские рабочие?
– Когда в 1988-м образовалось СП «Лентек». Сначала доля «Финнстроя» составляла в нем 30%, но потом мы быстро довели этот процент до 100. В некотором смысле мы были первопроходцами. Очень много совместных фирм начинали работать в то время, но мало кто сумел выжить, сохранив при этом национальные традиции бизнеса.
– Чем финская строительная традиция отличается от российской? Случается, что рабочие вас не понимают?
– Конечно, особенно когда появляются какие-то новые технологии. Что касается традиций, то для финнов очень важно управление проектом. Какую бы стройку мы ни начинали, все надо заранее распланировать, составить график закупки оборудования, доставить все материалы на склад и только потом приступать к работам. В России это не всегда возможно. Здесь, наоборот, все стремятся поскорее выйти на стройплощадку и только потом начинают что-то планировать. Если вообще начинают. В этом, наверное, основное отличие.
Мы давно поняли, что, если будем дожидаться, пока все здесь будет в порядке, не начнем строить никогда. Поэтому научились более практично подходить к вопросам логистики.
Проблемы с профессиональной подготовкой кадров нет. Система обучения отлажена. Это поначалу мы обязательно привлекали финских специалистов на все основные виды работ, чтобы они наглядно могли объяснить местным рабочим, что же означает финское качество. Сейчас мы разрабатываем долгосрочные обучающие программы. Наши сотрудники периодически проходят курсы повышения квалификации, как в Финляндии.
– Вы говорите по-русски?
– Нет.
– А понимаете?
– Да, конечно. Сейчас уже понимаю.
– Принято считать, что с нашими рабочими трудно достичь взаимопонимания без использования крепких русских выражений.
– У нас русские знают финский мат. А если я стукну кулаком по столу, то и так все понятно.
– Как распределяется ваше время между Финляндией и Россией?
– Я всегда здесь. Работа в Финляндии, связанная с закупками и прочими вопросами, занимает максимум 10% всего времени. Домой езжу по выходным. Я живу в районе Лаппеенранты. До офиса всего два с половиной часа.
– А как же аврал, когда все работают сутками накануне сдачи очередного дома госкомиссии? Или такого в вашей компании не бывает?
– Как только во мне возникает необходимость, я могу здесь и сутками сидеть, но обычно все-таки я в выходные уезжаю.
– Как сейчас распределяются в компании доли между российскими и финскими сотрудниками? Могут ли местные занимать руководящие должности?
– Руководители у нас и финны, и россияне. Финских сотрудников всего 2%. Правда, летом их доля увеличивается за счет студентов, которые приезжают на практику или делают здесь дипломные работы. В Финляндии трудно найти квалифицированную рабочую силу, впрочем, как и здесь. Поэтому мы очень заинтересованы в том, чтобы к нам приходила работать молодежь — как финская, так и русская.
– «Лентек» начинался как подрядная компания. Какой проект стал первым из девелоперских?
– Свой первый дом мы построили за «Супер-Сивой», на ул. Савушкина. Он был сдан в 2002 году. Это был пробный проект, который мы сделали в сотрудничестве с «Ленстройтрестом». Он помог нам принять стратегическое решение относительно перспектив жилищного строительства в целом.
Следующий дом был в Урицке, потом — в Шувалово. Затем начали работать уже на собственном участке на Казанской улице. На первых в городе торгах мы приобрели право застройки площадки на проспекте Славы, где сейчас построен комплекс на 1500 квартир. Тогда газеты писали, что мы заплатили бешеные деньги за землю и перевернем рынок с ног на голову.
– Ваш проект в Кюмлено означает смещение интереса к малоэтажному строительству?
– Это не смещение, а расширение сферы интересов. Чем больше точек опоры у компании, тем лучше. Мы планируем приобретать новые участки под малоэтажку. О глобальных проектах речи пока не идет. Интересны средние поселки примерно по 10 000 кв.м. В Москве мы бы тоже хотели ими заняться.
– Ваш самый крупный жилой проект рядом с Новоорловским лесопарком подразумевает строительство около миллиона квадратных метров. Не опасаетесь перенасыщения рынка?
– Разумеется, мы стараемся отслеживать ситуацию. Наше преимущество в том, что участок находится в собственности, и, если г-н Дерипаска начнет строить вовсю, мы сможем придержать проект.
– Кроме Главстроя ведь есть еще «Маяк», «Невский Альянс» и другие.
– Крупными массивами земли запаслись многие компании, но массовое строительство — это не вполне наша ниша. В ней местные девелоперы более конкурентоспособны. Мы же будем предлагать квартиры с отделкой, уже готовые для жизни.
На всех наших объектах мы, по крайней мере, выравниваем поверхности, готовим жилье под чистовую отделку. Покупатель может быстро довести такую квартиру до надлежащего состояния и переехать. Но компания все больше делает ставку на то, чтобы сдавать жилье «под ключ».
– Какая доля квартир продается сейчас с финишной отделкой?
– Примерно 10% жилья реализуется с уже установленным кухонным оборудованием. 50% покупателей заказывают финишную отделку (паркет или ламинат, покрашенные или оклеенные обоями стены, плитку в сан-узлах).
– Сколько отделка добавляет к стоимости квартиры?
– Есть некий разброс цен в зависимости от выбранных материалов и бытовой техники. В среднем полностью укомплектованная кухня стоит около 5000 евро. Сейчас цена квадратного метра жилья с подготовкой под чистовую отделку у нас около 100 000 рублей. Базовая отделка увеличит эту сумму примерно на 10 000 руб./кв.м. Если вы заказываете встроенные шкафы в спальнях и оборудованную кухню, это еще около 5000 руб. на квадратный метр.
– Проект «Калевала» в Павловске, также сделанный «под ключ», столкнулся с некоторыми трудностями при реализации. Выяснилось, что далеко не все хотят квартиры с отделкой, многие предпочитают заниматься ремонтом сами...
– Поэтому мы и предлагаем разные схемы. Обычно в одном подъезде дома квартиры продаются с отделкой, а в другом — без.
– То есть в одной парадной консьержка, а в другой — таджики…
– По-всякому бывает. Я, кстати, купил свою первую квартиру в Петербурге в одном из домов, построенных нашей компанией, — на Васильевском. До этого жилье снимал. Жалею о том, что мне достался подъезд без финишной отделки. Дом был готов еще весной 2007-го, но я до сих пор не переехал. Из-за ремонтов постоянный шум, воду периодически отключают. Один из лифтов не работает, потому что жильцов мало. А в соседней парадной счастливые люди давно обитают.
– Когда фирму «Лентек» купил финский концерн YIT, вы утратили самостоятельность? Теперь все решения принимаются в Финляндии?
– Нет. Мы обладаем достаточной степенью независимости. Когда готовилась сделка с YIT, я действительно опасался, что отныне вся наша работа будет сводиться к тому, чтобы строчить в Финляндию отчеты.
Однако мы согласуем там только стратегические решения, например о приобретении новых участков и о запуске проектов. Их принимает правление концерна. Это стандартная для финских компаний практика. Но я тоже вхожу в правление, и обсуждение, как правило, происходит бесконфликтно.
– Сколько жилья в среднем вы планируете вводить в Петербурге каждый год?
– Примерно по 200 000 кв.м, то есть приблизительно по 3000-3500 квартир. Мы за последнее время приобрели немало земли на торгах. Например, только территория на Ленинском пр. (квартал 18) позволяет построить около 150 000 кв.м жилья. Севернее Приморского проспекта тоже запланировано несколько сотен тысяч квадратных метров. Рядом с Новоорловским лесопарком у нас 46 га в собственности.
В первую очередь мы стремимся развивать арендованные площадки, потому что по ним у нас жесткие обязательства перед городом.
– Зарубежные застройщики традиционно жалуются на местные нормативы и СНиПы, которые существенно отличаются от европейской практики и, в частности, мешают воплощать в жизнь смелые архитектурные решения. Насколько вы мирно со СНиПами сосуществуете?
– Все строители всегда жалуются на нормы — как финские, так и местные. Но иностранцу, на самом деле, очень трудно осознать масштаб бюрократических проблем, которые ждут его в России.
В Финляндии градостроительная документация описывает лишь общие вещи: площадь застройки, основные параметры фасадов. Если девелопер хочет выйти за рамки этих требований, ему нужно получить необходимые разрешения. Но принципиальная разница состоит в том, что он лишь подает нужные документы, а их прохождение по всем инстанциям обеспечивают сами чиновники. Здесь же мы за каждой печатью бегаем от порога до порога.
Другая проблема: мы можем начинать стройку лишь после официального разрешения. И не дай бог потом вносить в проект какие-то изменения: придется проходить все согласования заново. Причем строительство в этот период вести нельзя. Для западной компании это несколько странно.
Допустим, покупатель хотел бы слегка скорректировать планировку квартиры, а у нас уже вовсю идет стройка. Почему, если его пожелания вполне исполнимы с технической точки зрения, нам нужно все пересогласовывать? Если же мы еще раз не пройдем экспертизу, объект просто не примут в эксплуатацию.
– Принято считать, что русский бизнес более рискованный, но и более доходный. Сегодня это так?
– Конечно, в России рисков больше, чем в Финляндии. Инфляция другого порядка. Уровень издержек постоянно растет, причем сложно предсказуемо. Так что — сплошные сюрпризы. Но зато политика сильно помогает в строительстве.
– Что вы подразумеваете под политикой?
– Все прекрасно понимают, что президент и губернатор существенно влияют на нашу жизнь, в том числе и на строительный бизнес. В сложных ситуациях мы ждем от них помощи. Вообще в России личные отношения имеют очень большое значение.
– А вы знакомы с губернатором?
– Лично не знаком, хотя мы встречались на разных мероприятиях. Я успел заметить, насколько она загружена работой, поэтому просить аудиенции не хочется. Мы весьма эффективно сотрудничаем на уровне заместителей.
– Вы часто бываете на стройплощадках компании?
– Примерно раз в месяц. Но все зависит от конкретной ситуации, от этапа строительства: на старте и на финише проект требует больше внимания. Обычно я проезжаю по нескольким площадкам. Это позволяет получить представление о том, как организована работа, все ли в порядке. Цирка на стройплощадках я не допущу.
Езжу обычно очень рано, чтобы избежать пробок.
– Вы жаворонок?
– Не жаворонок и не сова.
– Но работа начинается рано?
– По крайней мере в восемь я всегда в офисе. А бывает, что и в шесть-семь. Утро — очень хорошее время, спокойное. Днем много людей и суеты, приходится решать в основном организационные вопросы, а углубиться в свою собственную работу я могу только в полной тишине.
– С кем из русских строителей вы хорошо знакомы, приятельствуете?
– Я на работе с утра до вечера. А в свое личное время обычно ни с кем не общаюсь.
– Ваша семья в Финляндии живет?
– Да. Они периодически сюда приезжают. Одно время даже постоянно жили в Петербурге. Мы тогда организовали здесь финскую школу, арендовав несколько классов в обычной общеобразовательной. В ней учились две мои дочери. Школа была настоящей и соответствовала требованиям финского Министерства образования. Правда, в середине 1990-х она закрылась из-за нехватки детей.
– Ваши дети интерес к России проявляют?
– Дочки несколько лет проучились здесь в университете. Знают язык.
– Их работа как-то связана со строительством?
– Нет. Старшая занимается вопросами торговли между Финляндией и Россией. У младшей инженерная специальность. Сын сейчас в армии. У нас она тоже обязательная, как и в России, разница в том, что в Финляндии действительно все должны в армии побывать.
– У вас в Финляндии свой дом?
– Да. Деревянный.
– Сами строили?
– Нет, но я сделал в нем капитальный ремонт.
– Из чего складываются ваши выходные?
– Если у меня получается вы-рваться в Финляндию, я еду за город, на дачу. Катаюсь на мотоцикле, на моторной лодке. У меня маленький катер — шесть метров длиной, и на нем от дома до дачи добираться быстрее, чем на машине.
– Рыбачите часто?
– Нет. В основном все свободное время я занимаюсь с внуками. Одному — три года, другому — восемь. На мотоцикле их учу кататься. Зимой — на лыжах, на коньках. Выходные, на самом деле, очень быстро проходят.
«НП» досье
Юха Калеви Вятто родился в 1950 году в городе Валкеала, в Финляндии. Окончил Инженерно-строительный институт в Лаппеенранте. С середины 1970-х годов работал в СССР. В 1988-м при его участии было учреждено СП «Лентек», в котором г-н Вятто занял должность технического директора, а затем — директора-распорядителя.
С 1997-го, когда «Лентек» вошел в состав финского концерна ЮИТ (YIT), Юха Вятто стал вице-президентом YIT Construction по Петербургу и Северо-Западному региону России и генеральным директором ЗАО «ЮИТ Лентек». В 2006-м получил звание «Почетный строитель России».
Компания «Лентек» стала первым в СССР совместным предприятием в области строительства. Среди реализованных ею проектов — реконструкция завода «Ленраумамебель», строительство первых высотных домов в Приозерске и др.
За годы существования компания возвела более 160 объектов коммерческой недвижимости. С 2002-го приоритетным направлением бизнеса стали жилищные проекты, реализуемые под торговой маркой «ЮИТ Дом». Сейчас в стадии строительства находятся около 7500 квартир общей площадью порядка 500 000 кв.м.
Еженедельная газета "Недвижимость и строительство Петербурга" | № 25(509) | 30-06-2008 | c.15
